Японские смертники во II-й мировой войне
В. Афонченко
оригинал статьи находиться: на сайте Военная разведка
Седьмого декабря 1941 года Япония внезапно, без объявления войны, нанесла сокрушительный удар по базе ВМС США на гавайских островах — Пирл-Харбору. Авианосное соединение кораблей императорского флота, обладая полное радиомолчание, подошло с севера к острову Оаху и двумя волнами самолетов атаковало базу и аэродромы острова.
Дерзкое и неожиданное нападение на Пирл-Харбор ставило задачей уничтожение военно-морских сил противника в кратчайшие сроки и обеспечение свободы действий в зоне южных морей. К тому же внезапным броском японцы надеялись сломить волю американцев к борьбе. Операция была задумана, предложена, в общих чертах разработана и утверждена главнокомандующим японского флота. Ямамото Исороку.
Планы японская военщина строила грандиозные. В основе войны стоял принцип молниеносности. Войну, как считало японское руководство, можно было выиграть только в результате скоротечных боевых действий. Всякое затягивание чревато катастрофой. Экономическая мощь Америки возьмет свое, и японцы это понимали. Главная цель первого этапа войны — уничтожение Тихоокеанского флота США — была выполнена.
Кроме самолетов в атаке на Пирл-Харбор участвовали подводные лодки-малютки. Хотя, теоретически планировалось возвращение этих лодок на базу, было ясно, что экипажи идут на верную смерть. Действительно, восемь офицеров из девяти погибли во время атаки и пополнили собой снимок богов в храме Ясукуни. Девятому вышел облом. Лодка лейтенанта Сакамаки застряла на прибрежных камнях, и он стал первым пленным офицером в этой войне. Сакамаки не смог сделать себе харакири, т.к. был тяжело ранен. Но это не являлось для него оправданием. На флот легло пятно позора. Я бедный лейтенант не только пролетел с зачислением в боги-ками храма Ясукуни, но и был назван человеком с «маленьким сердцем» и «маленьким животом». Японская пропаганда договорилась до того, что назвала его «человеком вообще без живота».
Смертники Японского флота делились на несколько категорий. К их числу относились так называемые «суйдзе токкотай» (Надводные силы камикадзе) и «суйте токкотай» (подводные силы камикадзе). Надводные силы были оснащены скоростными катерами, начиненными взрывчаткой. Символическое обозначение одного из типов таких катеров — «Синъе» (сотрясение океана). Отсюда название групп катерников — самоубийц — «синъе токкотай». «Синъе» изготавливались из дерева, снабжались шести цилиндровым мотором в 67 л.с., позволявшим развивать скорость до 18 узлов. Дальность действия таких катеров составляла около 250 км. Они оснащались либо 120 килограммовой бомбой, либо глубинной бомбой в 300 кг, либо ракетой. Атаки камикадзе-катерников были в большинстве случаев эффективны и американцы их очень боялись.
Подводные средства ведения борьбы с кораблями — это печально известные «человекоторпеды» — («мингэн-герай»), подводные лодки малютки, и человекомины («фукурю») и команды парашютистов-смертников («гирэцу кутебутай»). Флот имел свои подразделения парашютистов. Даже парашюты для них разрабатывались отдельно и сильно отличались от армейских, хотя предназначались для той же цели — десантирование на сушу.
Торпеды, управляемые смертниками назывались «Кайтен». Другое их название «Конготай» (группы Конго, в честь горы Конго, на которой жил герой японского средневековья Масаси Кусоноке). Человекоторпеды, кроме того, еще назывались «кукусуйтай», от «кукусуй» — хризантема на воде». Было разработаны две основные модификации торпед, управляемые людьми. В торпеде помещался один военнослужащий. В носовой части концентрировалось большое количество взрывчатого вещества. Движение «Кайтен» со скоростью 28,5 мили в час и наведение их на цель человеком чрезвычайно осложняли борьбу с этим оружием. Массированные атаки «Кайтен», так же как и других смертников, вызывали сильное нервное напряжение личного состава американцев.
Подводные лодки-малютки японцы называли «Кюрю» — дракон и «Кайрю» — морской дракон. Маленькие магнитные подлодки обозначались термином «Синкай». Дальность их действия не превышала обычно 1000 миль. Они имели скорость 16 узлов и управлялись обычно двумя смертниками. Карликовые подводные лодки предназначались для торпедных атак внутри гавани противника или для тарана.
Большую опасность для флота американцев представляли так же подразделения «фукурю» — драконы подводного грота (другой перевод иероглифа — драконы счастья) «человекомины» то есть водолазы с минами. Скрытно, под водой они пробирались к днищам вражеских кораблей и взрывали их вместе с собой переносной миной.
Об их деятельности известно в основном из книги В. Бру «Подводные диверсанты» (издательство иностранной литературы, Москва, 1957 год). Наряду с ценными данными о действиях японских диверсантов в этой книге содержатся и довольно существенные «ляпы». Например, он описывает кислородный аппарат, сконструированный для команд «фукурю», который позволял подводному диверсанту погружаться на глубину 60 метров и двигаться там со скоростью 2 км/ч. Как бы хорошо не был тренирован водолаз, если его аппарат работает на кислороде, то на глубине более 10 метров, его подстерегает кислородное отравление. Аппараты с замкнутой схемой дыхания, действующие на смесях кислорода и азота, позволяющие погружаться на такую глубину появились намного позже.
В американском флоте распространено было мнение, что у входов в гавани на глубине 60 метров были расположены японские посты прослушивания, следившие за тем, чтобы в гавань не могли проникнуть вражеские подводные лодки и управляемые торпеды. Во-первых — технически это по тем временам не осуществимо, ведь нужно держать в них экипажи в режиме насыщенного погружения, подавая в них воздух с берега, обеспечивать регенерацию как в подводной лодке. А зачем? С точки зрения военного дела убежища на такой глубине вещь бессмысленная. Гидролокаторы и микрофоны есть и на подводной лодке. Чем городить весь этот огород с подводными убежищами проще держать там дежурную субмарину. А вот убежища в затопленных на небольшой глубине, а то и торчащие кверху килем торговые суда — вещь вполне реальная. Для сосредоточения бойцов «фукурю» это вполне допустимо, учитывая то, что им все равно умирать. От своей мины, от японского снаряда, упавшего в воду рядом с кораблем, которым они атакуют или от американской гранаты, брошенной в воду бдительным солдатом, заметившим в воде что-то подозрительное.
В японском флоте давно существовали хорошо подготовленные и экипированные подразделения водолазов. Снаряжение их было передовым по тем временам, еще до войны они применяли ласты. Достаточно вспомнить японскую рейдовую маску, использовавшуюся еще в двадцатых годах для поисков «Черного Принца». Нашим водолазам она казалась верхом технического совершенства. Правда для диверсионных дел она совершенно не пригодна. Упоминанию о ней как о технической новинке, показательной для развития водолазного дела в Японии, шедшего своим путем, отличным от Европы. В феврале 1942 года легководолазы японского флота обезвредили минные заграждения возле Гонконга и Сингапура, открыв дорогу своим морским десантам. Но их было мало. И снарядить огромные массы вновь набранных водолазов хорошим снаряжением и оружием Япония не могла. Ставка опять была сделана на массовый героизм. Вот как описывает атаку смертника на наш эсминец один из участников японской войны 1945 года:
«Наш эсминец стоял на рейде одного из корейских портов, прикрывая высадку десанта морской пехоты. Японцы уже были почти выбиты из города, в бинокль мы видели, как корейское население встречает наших цветами. Но кое-где еще велись бои. Вахтенный наблюдатель заметил, что от берега в нашу сторону движется какой-то странный объект. Вскоре в бинокль можно было разглядеть, что это голова пловца, рядом с которой болтался пузырь, надутый воздухом, то появляясь на поверхности, то скрываясь в волнах. Один из матросов навел на него винтовку и посмотрел на командира, ожидая дальнейших распоряжений. Не стреляй! — вмешался замполит, — может это кореец с каким-нибудь донесением или просто для установления контакта. Матрос опустил винтовку. Убить брата по классу, который плыл протянуть руку дружбы, никому не хотелось. Вскоре пловец уже был почти рядом с бортом. Мы увидели, что он молод, почти мальчик, обнажен полностью, несмотря на холодную воду, на голове у него белая повязка с какими-то иероглифами. Сквозь прозрачную воду было видно, что к надутому пузырю привязан небольшой ящик и длинный бамбуковый шест.
Пловец смотрел на нас, мы на него. И вдруг он воткнул в пузырь невесть откуда взявшийся нож и, крикнув «Банзай!», исчез под водой. Если бы не этот дурацкий крик неизвестно чем бы все это кончилось. Стоявший рядом со мной старшина Воронов выдернул чеку из лимонки, которую приготовил заранее и бросил гранату в воду. Раздался взрыв и диверсант всплыл на поверхность как глушеная рыба. С тех пор мы усилили бдительность. Позже, разговаривая с танкистами, которых тоже атаковали смертники, я узнал, что японцы выскакивали из окопов с минами на бамбуковых шестах и падали под пулеметными очередями, успев крикнуть «Банзай!». Если бы они старались сунуть свою мину незаметно, потери от них могли бы быть намного больше. Но впечатление было такое, что красиво умереть для них важнее, чем уничтожить танк.
Недостатка в добровольцах отряды смертников не испытывали. В письмах к родным и близким молодые люди, которых ожидала неминуемая смерть, с восторгом сообщали о своем намерении отдать жизнь за Японию, за Императора.
Так двадцатилетний мичман Тэруо Ямагути писал родителям: «Не плачьте по мне. Хотя тело мое превратиться в прах, мой дух вернется в родные края, и я навсегда останусь с вами, моими друзьями и соседями. Я молюсь за ваше счастье». Другой водитель «Кайтен», двадцати двух летний мичман Итиро Хаяси, в письме утешал свою мать: «Дорогая мама, пожалуйста, не тоскуй по мне. Какое счастье погибнуть в бою! Мне посчастливилось получить возможность умереть за Японию… До свидания дорогая. Проси небо принять меня к себе. Я буду очень опечален, если Небо отвернется от меня. Молись за меня мама!»
Атомная бомба — конечно преступление. Но при высадке на островах метрополии японское командование готовилось встретить американские десанты армией смертников. Более 250 сверх малых подводных лодок, более 500 торпед «Кайтен», 1000 взрывающихся катеров «Синье», 6000 водолазов «фукурю» и 10000 летчиков камикадзе. Американское командование решило умертвить несколько десятков или сотен тысяч мирных жителей Японии, чем терять жизни своих солдат. Да и, в конце концов, японцы первые начали. Кто прав, кто виноват — решать Богу. Но отдать дань мужеству людей, волею судьбы бывших нашими противниками в этой войне, уже можно.
Часть 2
Наибольший интерес для историков военного дела сейчас вызывают не великие сражения больших армий, а одиночные действия, где человек обнаруживает свое превосходство над машиной и уничтожает ее своим бесстрашием, самообладанием, силой ума.
Выполнение спецзаданий по минированию кораблей и совершению других диверсий заведомо связано со смертельным риском. Боевой пловец, прошедший тщательную подготовку и тренировку, воодушевленный чувством патриотизма, обладающий несгибаемой силой воли и бесстрашием сознательно идет на риск для выполнения поставленной задачи. Это характерно для спецподразделений любой армии мира. Но даже на фоне этих железных людей японцы выделяются особо. Ведь диверсант любой армии идет на смертельный риск, а японец идет на смерть.
Явление это уходит корнями в древнейшую историю Японии и лежит в основе религии Синто, которая в «Стране Восходящего Солнца» странным образом уживается с буддизмом.
Первое упоминание о применении смертников относится к XIII веку. В 1260 году на монгольский престол взошел внук Чингиз Хана Хубилай. После победы над Китаем была основана новая монгольская династия императоров Китая, Юань. Монголы высадили десант на Суматру и Яву, напали на Вьетнам и Бирму. К тому времени под пятой монголов уже лежала вся Средняя Азия, Дальний Восток, часть Передней Азии, Кавказа, Восточной Европы, в том числе и Русь. Однако существовала страна, которая отказалась подчиниться могучей Империи, поработившей десятки государств. Это была Япония. В 1266 году в Японию был отправлен посол с требованием подчиниться Великому Хану.
Сиккен (правитель) Японии Ходзе Токемуни безоговорочно отверг требования монголов. Война стала неизбежной. Над Японией нависла страшная опасность монгольского нашествия, которое получило в Японской истории название «ГЭНКО». В ноябре 1274 года из Корейского порта ХАППО по направлению к Японским островам вышла армада монгольского флота, состоящая из 900 кораблей, с 40 тысячами монгольских, корейских и китайских солдат. Это войско быстро перебило малочисленные дружины самураев на островах Цусима и Ики. Воевали монголы, используя массы конницы и тактику, позволившую им покорить огромные пространства Европы и Азии.
Японцы не использовали в боях крупные соединения. Самурай — прежде всего воин одиночка. Японцы большое значение придавали внешним формам ведения войны. Главное — чтобы все было красиво и по правилам. Сначала они выпускали в сторону противника свистящую стрелу «Кабурая», вызывая на поединок. Вперед выступали лучшие воины и требовали единоборства. Потом выезжали сто рыцарей и бились с таким же количеством неприятеля. И только после этого в бой шла армия. В данном случае эта тактика подвела. Воинская честь для монголов и их сателлитов не существовала. Группой они окружали одиночек и убивали в спину, применяли отравленные стрелы, что для самураев было не допустимо (для самураев, а не нинзя). Японцы проигрывали войну, даже не причиняя врагу особого урона. На очереди — остров Кюсю. Японцам явно не хватало сил для отражения агрессии. У местечка Хаката монголы вступили в ожесточенное сражение с немногочисленным, но отважным и хорошо подготовленным отрядом самураев. Упорное сопротивление, солнце, клонившееся к закату; решение военачальника заставили монголов отойти к кораблям для перегруппировки сил.
Вечером началась буря, перешедшая в тайфун. Монгольский флот разметало по водной поверхности, уничтожив более 200 кораблей. Остатки армады в полном беспорядке были вынуждены вернуться в Корею. Так закончилось первое вторжение.
Японцы уже тогда отличались умением учиться и не делать старых ошибок. Понимая, что Хубилай не успокоиться, к следующему вторжению они подготовились более тщательно. На Кюсю и Хонсю были построены оборонительные сооружения, в местах предполагаемой высадки были сосредоточены самурайские дружины. Изучалась и перенималась тактика монголов, учитывались и анализировались собственные просчеты и недостатки.
Весной 1281 года 4500 кораблей со 150000 воинов на борту под командованием монгольского полководца Алахана вышли из корейского порта Хаппо. Никогда прежде и впоследствии в истории всех народов не составлялось флота больше, чем монгольский 1281 года ни по количеству кораблей, ни по численности войск. Огромные корабли, вооруженные катапультами везли в трюмах огромное количество людей и коней.
Японцы построили огромное количество небольших гребных судов, обладавших хорошей скоростью и маневренностью. Эти суда ждали своего часа в бухте Хаката. Боевой дух японцев был очень высок. Даже японские пираты оставили свое ремесло и присоединились к императорскому флоту.
Флот агрессора приближался к бухте Хаката, уничтожая все на своем пути. Наконец, монгольская армада вошла в бухту Хаката. И закипело сражение на суше и на море, где монголы были атакованы гребными лодками. Преимущество было здесь на стороне японцев. Лодки, несмотря на град ядер и стрел, приближались к неуклюжим громадам китайских кораблей, самураи молниеносно взбирались на борта кораблей и уничтожали экипажи. Японцы воевали, презирая смерть, и это помогло в борьбе. Монголы оказались морально не готовы к самопожертвованию, на которое шли японские воины. Самураи побеждали в бою на ограниченном пространстве, индивидуальное владение мечом у них было лучше поставлено, чем у монголов, привыкших сражаться массами, по возможности на расстоянии, расстреливая противника отравленными стрелами.
История донесла до нас много эпизодов этой битвы. Среди героев морского сражения выделяется Кусано Дзиро. На лодку, которой он командовал, обрушился град стрел и ядер, одно из которых оторвало ему руку. Жгутом остановив кровь, он продолжал руководить боем. Если верить источникам, раненый самурай, превозмогая боль, возглавил абордажную команду, собственноручно убил в бою 21 человека и предал неприятельское судно огню.
Другой японский военачальник Мити Ири перед боем написал молитву с просьбой к богам-ками покарать врага. Потом сжег бумагу с текстом, а пепел проглотил. Мити Ари снарядил две гребные лодки с лучшими воинами, которые поклялись умереть в этом бою. Спрятав мечи под складками одежды, японцы приблизились к флагманскому кораблю монголов. Те подумали, что безоружные японцы приближаются для того, чтобы вести переговоры или сдаться в плен. Это позволило приблизиться вплотную. Самураи взлетели на его палубу. В кровавой схватке большинство погибло, но оставшимся удалось убить командующего монгольским флотом и поджечь громадину корабля.
Натолкнувшись на такое сопротивление на суше и на море (о сухопутном сражении известно много, но оно выходит за рамки статьи), монгольский флот ушел из бухты Хаката для перегруппировки и встречи со второй частью армады, приближавшейся к Японии. Было решено обогнуть остров Кюсю и высадиться с другой стороны.
После встречи флотов, огромные силы монголов и их союзников атаковали остров Такасима, подготовив новое вторжение на Кюсю. Над Японией снова нависла смертельная угроза.
Во всех синтоистских святилищах, не переставая, велись молебны.
!6 августа 1281 года на ясном безоблачном небе появилась темная полоса, которая в считанные минуты затмила солнце. И разразился смертоносный тайфун. Когда через три дня ветер стих, от монгольского флота осталась едва ли четверть первоначального состава — около 4 тысяч военных судов и более 100 тысяч человек погибло в пучине.
Деморализованные остатки на изуродованных кораблях вернулись в Колре. Так бесславно окончился для воинов Хубилая поход на Японию. Именно с этого времени в сознании японцев укоренилась мысль, что их страна находится под особой защитой национальных богов и победить ее не дано никому.
Идея божественного происхождения страны, вера в чудо, помощь синтоистских богов, прежде всего — Аматерасу и Хатимана, существенно повлияли на формирование национальной идеологии. Герои битв с монголами, ставшие богами в сознании японцев стали примерами для молодежи. А красивая смерть в бою тысячелетиями воспевалась в этой стране. Мити Ари и его самураи стали богами идейными вдохновителями японских смертников-водолазов и водителей торпед.
В основу японской военной доктрины положена молниеносность. Война на Тихом Океане знает много примеров, когда японцы сначала действовали, а потом думали. Или вовсе не думали, а только действовали. Главное чтоб было молниеносно и красиво.
Стремление к самопожертвованию, которое делало японцев свирепыми и фанатичными воинами, приводило в то же время к невозместимым потерям в обученных и хорошо подготовленных летчиках, подводниках, в которых так нуждалась Империя. О японских взглядах на ведение войны сказано достаточно. Эти взгляды, может быть, и были хороши для самураев средневековья и легендарных 47 ронинов, которые, как гласит древняя легенда, сделали себе харакири после смерти господина, но они совершенно не подходит к 1941 году. Американский адмирал С.Е. Морисон в своей книге «Восходящее Солнце на Тихом Океане» оценивает решение японцев о нападении на Пирл-Харбор как стратегически глупое. Он приводит очень показательный пример с допросом пленного японского адмирала, одного из планировавших нападение на Пирл-Харбор.
Бывший японский адмирал: «Почему вы считаете наше нападение Пирл-Харбор стратегической глупостью?»
Следователь: «Не будь этого нападения, США могли не объявить войну Японии, а если война и была бы объявлена, усилия сдержать японское наступление на юг вследствие нашей занятости в Европе в войне с Гитлером не были бы столь решительными. Верным средством вызвать Америку на войну являлось нападение на американскую землю.
Бывший японский адмирал: «Однако мы считали необходимым вывести из строя ваш флот с тем, чтобы, исключить возможность наступательных действий американцев, нам можно было предпринять наступление на юг.
Следователь: В течение, какого времени по вашим расчетам после нападения на Пирл-Харбор американский флот не смог бы предпринимать наступательных действий?
Бывший японский адмирал: По нашим предположениям в течение 18 месяцев.
Следователь: А фактически когда начались первые действия американского флота?
Бывший японский адмирал: Быстроходные авианосцы стали наносить удары авиацией по островам Гилберта и Маршалловым островам в конце января — начале февраля 1942 года, то есть менее чем через 60 дней после нападения на Пирл-Харбор.
Следователь: Скажите, было ли вам известно расположение цистерн с запасами горючего в Пирл-Харборе?
Бывший японский адмирал: Конечно. Расположение цистерн нам было хорошо известно.
Следователь: А сколько бомб было сброшено на эти цистерны?
Бывший японский адмирал: Ни одной, главными объектами нападения являлись ваши крупные боевые корабли.
Следователь: Приходила ли когда-либо в голову вашим офицерам оперативного управления, планировавшим нападение, мысль о том, что уничтожение складов топлива на острове Оаху означало бы вывод из строя всего флота, находившегося в районе Гавайских островов до тех пор, пока топливо доставят с континента? Тогда ваши лодки смогли бы препятствовать доставке топлива, тем самым вы предотвратили бы возможность американского наступления в течение многих месяцев?
Японский адмирал был в шоке. Мысль об уничтожении запасов горючего была для него новой. Наиболее целесообразные пути и средства нейтрализации американского флота не приходили японцам в голову даже задним числом. Так они и воевали, восполняя героизмом личного состава недостаток стратегического мышления. Японские лодки были огромными и трудно управляемыми. Имели плохую шумомаскировку и ненадежную систему управления. Недостаток жилых помещений, антисанитария, сильная вибрация корпуса. Удивительно, как японские подлодки вообще могли плавать. И не только плавать, но и топить крупные боевые корабли.
Практически все успехи японцев были связаны с культом самопожертвования на войне, доведенном до абсурда. По кодексу самурая «Бусидо» умереть в бою — высшее счастье. Но решение умирать или нет, принимает сам воин. В начале 30-х годов, во время войны в Китае появились первые смертники, в ХХ веке которые сознательно заведомо шли на смерть.
Во время Шанхайской операции три солдата — сапера, обвязав голову повязкой хатимаки, выпив по чашечке саке и дав клятву умереть (как древние самураи во время нашествия монголов) с помощью одной большой мины взорвали китайской укрепление. Погибших солдат провозгласили божественными и объявили образцом «яматодамасий» «японского духа». В Японии их стали называть «Бакудансанюси» (три отважных воина с бомбой). Гораздо проще послать на верную смерть солдат, чем вызывать артиллерию. К тому же можно поднять по этому вопросу шумиху и припугнуть Америку и Советский Союз, поддерживающих Китай. В 1934 году в японских газетах было напечатано объявление о наборе добровольцев-смертников, водителей управляемых торпед.
Подобные акции были нужны, чтобы удержать США от посылки флота на помощь Пекину. На 400 мест поступило более 5000 заявлений. Но тогда до применения дело не дошло, да и торпед не было. К идее самоубийц — водителей торпед японцы вернулись в 1942 году, проиграв сражение у Мидуэя, хотя идея нанесения удара торпедой, выпускаемой подводной лодкой, но управляемой находящимся в ней человеком (добровольцем), оформилась к моменту первого нападения на Пирл-Харбор. Мотицура Хасимото, командир подводной лодки (И 58) — носителя управляемых торпед подробно описывает в своих воспоминаниях историю создания торпед «Кайтен».
«Для проведения первой серии испытаний было изготовлено несколько таких торпед, — пишет Хасимото, — испытания их проводились вблизи военно-морской базы Куре на острове, который был известен под кодовым названием «База — 2». К январю 1943 года разработка проекта человекоторпеды достигла такой стадии, когда казалось, их можно было запускать в производство и затем использовать в боевой обстановке. Однако конструкция торпед исключала возможность спасения человека, управлявшего ею, то есть он обрекался на верную смерть, против чего возражало военно-морское командование. В конструкцию торпед было внесено приспособление, позволяющее простым нажатием кнопки выбрасывать водителя в море на расстоянии около 45 метров от цели.
Примерно в феврале 1944 года опытный экземпляр человекоторпеды был доставлен в штаб ВМС, и вскоре торпеды запустили в производство. Со страстной надеждой на успех начали их изготовление в экспериментальном торпедном цехе судоремонтного завода в Куре. На это оружие возлагали большие надежды. Теперь, показалось, можно было отомстить противнику за тяжелые потери, которые несла Япония. К этому времени остров Сайпан перешел в руки американцев, и мы понесли тяжелые потери.
Новое оружие было названо «Найтенс», что означало «Путь в рай». В книге Тараса название этой торпеды переведено как «Сотрясающая небеса», в других источниках встречаются переводы «Поворот к небу» и «Восстановление сил после их упадка». Видимо этот иероглиф имеет много толкований.
В то время как шло изготовление торпед, в бухте Токуяма была организована база, на которой проводилась подготовка личного состава.
Примерно в феврале 1944 года опытный экземпляр человекоторпеды был доставлен в штаб ВМС, и вскоре торпеды запустили в производство. Со страстной надеждой на успех начали их изготовление в экспериментальном торпедном цехе судоремонтного завода в Куре. На это оружие возлагали большие надежды. Теперь, показалось, можно было отомстить противнику за тяжелые потери, которые несла Япония. К этому времени остров Сайпан перешел в руки американцев, и мы понесли тяжелые потери.
Новое оружие было названо «Найтенс», что означало «Путь в рай». В книге Тараса название этой торпеды переведено как «Сотрясающая небеса», в других источниках встречаются переводы «Поворот к небу» и «Восстановление сил после их упадка». Видимо этот иероглиф имеет много толкований.
В то время как шло изготовление торпед, в бухте Токуяма была организована база, на которой проводилась подготовка личного состава.
Увы! В первый же день испытаний в бухте Токуяма утонул один из добровольцев и поборников этого оружия. Торпеда, в которой он находился, зарылась в иле, и ее не смогли поднять. Это послужило плохим предзнаменованием на будущее».
Предзнаменование не обмануло. Только в процессе обучения в результате несовершенства техники погибло 15 человек. От идеи катапульты, дававшей шанс на спасение, пришлось отказаться. Японскому командованию было не до спасения жизни водителей торпед. Япония проигрывала одно сражение за другим. Срочно надо было запускать чудо-оружие. Первые образцы «Кайтен» запускались в надводном положении. Лодка всплывала, спускала торпеды и уходила на глубину. Водители, высаженные в районе действий американского флота, сами искали себе цель. Так как рисковать лодкой в районе, где ее могли обнаружить самолеты и корабли, было опасно, водителей высаживали ночью вблизи гаваней, где базировались американцы и зачастую торпеды просто пропадали не найдя цели, шли на дно из-за технических неполадок, застревали в противолодочных сетях. Выход водителя для разрезания сети был не предусмотрен.
Позже стали переоборудовать лодки для запуска торпед из подводного положения. Водители заранее садились в торпеды и ждали, пока лодка найдет цель. Воздух подавался по шлангу, связь осуществлялась по телефону. Наконец, в самом конце войны появились лодки, из которых можно было перейти в торпеду прямо из отсека через нижний люк торпеды. Эффективность применения торпеды сразу возросла. Хасимото описывает случай, когда его лодка лежала на грунте, а американский эсминец забрасывал ее глубинными бомбами. Он принял решение атаковать эсминец человекоторпедами. Смертник попрощался со всеми и сел в «Кайтен». Матрос задраил за ним задний люк, через несколько минут раздался шум двигателя торпеды, возглас «Банзай!» Затем связь оборвалась. Потом раздался взрыв. Когда лодка всплыла, на поверхности плавали только обломки.
Интересны описания поведения водителей торпед перед выходом на задание. «Во время долгих периодов пребывания под водой в лодке нечего было делать. Оба офицера из водителей торпед, кроме подготовки своих торпед и тренировок наблюдения в перископ, не имели никаких других обязанностей, поэтому они играли в шахматы. Один из них присутствовал при атаке человекоторпед в районе островов Улити, однако ему самому не удалось выйти в атаку из-за неисправности торпеды. Он был очень хорошим шахматистом…
…Противник, казалось, окружил нас. Я приказал водителям торпед №2 и №3 немедленно занять свои места. Было облачно, но кое-где на небе виднелись яркие звезды. В темноте мы не видели лиц водителей, когда они оба явились на мостик для доклада. Некоторое время они хранили молчание, потом один из них спросил: Командир, где находится созвездие «Южный крест?» Его вопрос застал меня врасплох. Я осмотрел небо, но так и не заметил это созвездие. Стоявший рядом штурман заметил, что созвездия пока еще не видно, но что оно скоро появится на юго-востоке. Водители, сказав запросто, что они идут занимать свои места, решительно пожали нам руки и покинули мостик.
До сих пор я вспоминаю о самообладании этих двух молодых людей.
Матрос, в обязанности которого входило закрыть донную крышку торпеды, сделал свое дело и поднял руки, показывая, что все готово. В 2 часа 30 минут последовал приказ: «приготовится к выпуску человекоторпед!» Рули торпед установили в соответствии с положением рулей подводной лодки. До выпуска человекоторпед связь с ними поддерживалась по телефону, в момент отрыва торпед от подводной лодки, ведущие к ним телефонные провода могли быть перевязаны.
Десять минут спустя все было готово к выпуску торпед, намеченному согласно плану на 3.00 из расчета, что в 4 часа 30 минут начнет светать.
Водитель торпеды №1 донес: «Готов!» Последний зажим был отдан, двигатель торпеды заработал и водитель устремился к своей цели. Последняя связь с ним оборвалась в момент, когда торпеда отделилась от лодки и понеслась навстречу кораблям противника, стоявшим в гавани острова Гуам! В самый последний момент перед выпуском водитель воскликнул: «Да здравствует Император!»
Выпуск торпеды №2 был осуществлен точно таким же образом. Несмотря на свою молодость, ее водитель сохранил спокойствие до конца и покинул лодку не проронив ни слова.
В двигатель торпеды №3 попало слишком много воды, и ее выпуск был отложен на последнюю очередь. При выпуске торпеды №4 так же прозвучало: «Да здравствует Император!» Наконец, была выпущена и торпеда №3. Из-за неисправности телефона нам не удалось услышать последние слова ее водителя.
В этот момент раздался сильный взрыв. Мы всплыли и, опасаясь преследования, начали отходить в открытое море…
…Мы попытались увидеть, что происходит в бухте Апра, но в этот момент появился самолет, и нам пришлось уходить».
Война приобретала между тем, все более ожесточенный характер. Кроме человекоторпед, лодок малюток и человекомин из команд фукурю, японское военно-морское командование стало применять подразделения «гирэцу кутэбутай» — команды парашютистов-смертников. В феврале 1945 года японцы сбросили парашютный десант, состоящий из военнослужащих этой команды, на один из армейских аэродромов. Десантники, обвязавшись пакетами с взрывчаткой, вместе с собой уничтожили семь «летающих крепостей» и сожгли 60 тысяч галлонов (1 галлон — 4,5 литров) бензина. В этом бою погибло 112 солдат самоубийц. Сведения об эффективности действий смертников весьма противоречивы. Японская пропаганда договорилась до того, что каждый камикадзе как правило уничтожал крупный боевой корабль. Когда смертники — водолазы перестали быть военной тайной, о них стали много писать, превознося результаты их действий до небес, сзывая в ряды самоубийц новые толпы молодежи. Американцы наоборот, не признавали своих потерь и сообщали заниженные цифры, вводя японское командование в заблуждение о степени эффективности их диверсионных сил и средств. По данным японской пропаганды, камикадзе, фикурю, кайтен и другие команды смертников уничтожили во много раз больше кораблей, чем американцы вообще имели в составе Тихоокеанского флота. По американским данным, японцы потеряли целую уйму лодок-носителей и не добились практически никаких результатов. Кстати, читал я книгу одного англичанина о японских летчиках асах (не камикадзе). Он с иронией относится к их донесениям о победах над советскими и американскими самолетами. Например, в боях на Халкин Голе один японский ас по его донесениям уничтожил такое количество самолетов, какого в том районе у русских вообще не было. Японская газета написала, что одного советского летчика он зарубил самурайским мечом, сев рядом с подбитым советским самолетом. Самураю верят на слово (как джентльмену). Так, что если никто не упрекнет японцев в отсутствии мужества, то насчет правдивости у них туго. Поэтому до сих пор не известна (и, наверное, не будет известна) степень эффективности применения смертников-подводников (авиации не касаюсь).
К концу войны были регламентированы права и льготы смертников и их семей. До свидания с богами, будущий бог солдат получит возможность пожить всласть. Каждый владелец ресторана считал за честь принять у себя смертника, не беря с него денег. Всеобщий почет и преклонение, любовь народа, льготы семье. Почетом окружалась вся ближняя родня будущего ками (бога).
Выход на задание обставлялся согласно правилам, изобретенным для камикадзе. Наголовная повязка «хатимаки» с изречениями, надписями или изображением солнца — герба Империи, как и у средневековых самураев, символизировала такое состояние, при котором человек был готов перейти от обыденности к священности и повязывание ее являлось как бы предпосылкой вдохновения воина и обретения им храбрости. Перед посадкой в самолет или торпеду, смертники говорили друг другу ритуальную прощальную фразу: «До встречи в храме «Ясукуни»».
На цель следовало идти с открытыми глазами, не закрывая их до самого последнего мгновения. Смерть должна была восприниматься без каких-либо эмоций, спокойно и тихо, с улыбкой, согласно средневековым традициям феодального воинства. Такое отношение к собственной кончине считалось идеалом воина.
Использование смертников, по толкованиям японской пропаганды, должно было показать превосходство духа японцев над американцами. Генерал Кавабе Торасиро отметил, что японцы до конца войны верили в возможность борьбы с американцами на равных — «Духом против машин».
В чем разница европейского и японского понимания смерти. Как разъяснил американцам один японский офицер, без сознания попавшей в плен: в то время как европейцы и американцы считают, что жизнь прекрасна, японцы думают, как хорошо умереть. Американцы, англичане или немцы, попав в плен, не расценят это как катастрофу, они постараются бежать из него, чтобы продолжить борьбу. Японец сочтет плен трусливым актом, т.к. для воина — самурая истинное мужество — знать время своей смерти. Смерть — это победа.
Как правило, все идущие на задание оставляли предсмертные стихи, воспевающие смерть за Императора и Родину. Некоторые бывшие смертники, не успевшие умереть в бою, до сих пор жалеют об этом.
Заменить тайфун, спасший Японию в XIII веке людьми, не удалось. Сотни сверхмалых подводных лодок и тысячи управляемых торпед остались в ангарах, не дождавшись экипажей. И слава богу (и нашему и Японскому). Япония войну проиграла. Кто-то назовет смертников фанатиками и отморозками. Кто-то восхитится мужеством людей идущих на смерть за Родину в отчаянной попытке спасти положение, воюя духом против машин. Вывод пусть каждый сделает для себя сам.